Давайте смотреть правде в глаза, — призывает политолог, научный сотрудник University College of London Владимир Пастухов. — Нынешняя вспыхнувшая яркой свечой в ночи любовь режима к сталинизму абсолютно иррациональна и, если вдуматься, лишена какой бы то ни было прагматичной мотивации. Это именно тот самый случай, когда любовь зла, полюбишь и козла. Если бы в России сегодня реально восторжествовал не мнимый, а натуральный сталинизм, каким он на самом деле был, то практически ни у одного видного деятеля путинского правления не было бы шансов выжить. Зачем им его возвращать? Ведь братья Ротенберги тогда бы были расстреляны как агенты мирового сионизма, даже не успев построить Крымский мост, а Сечин получил бы десять лет без права переписки как китайский шпион и познал бы силу Сибири на лесоповале. Об остальных не сохранилось бы даже архивных записей.
Разгадка этого феномена предельно проста. Они и не собираются его возвращать. Им нужна только легенда. Тот сталинизм, о котором мечтают сегодняшние правители России, не имеет вообще никакого отношения к реальному сталинизму, практиковавшемуся в СССР в прошлом веке. Точнее, он похож на тот старый сталинизм как телефон Старика Хоттабыча, выпиленный из куска цельного истого золота, на настоящий телефон. Кремль хотел бы позаимствовать насильственную оболочку от сталинизма, выбросив на помойку все его конкретно-историческое содержание.
В том, оставшемся в прошлом веке, поток этого насилия не просто управлялся единолично Сталиным, но и сам Сталин был частью этого потока, его главной щепкой, несшейся по течению бесконечной реки, вытекавшей прямо из подземелья русской революцией. Первобытный, дикий и неуправляемый сталинизм, который имел жесткую идеологическую начинку, структурировавшую транслируемое государством массовое насилие в четкую и безотказно работающую систему, никому сейчас не нужен.
Сталинизм, о котором мечтают нынешние обитатели Кремля, бессодержательный и гибкий как пластилин. Он должен быть удобным в использовании, регулируемым под нужды пользователя и безопасным для тех, кто им владеет. И, конечно, он не должен мешать зарабатывать и передавать заработанное по наследству. И это, пожалуй, самое главное. Ведь сталинизм в точном, строгом смысле этого слова и частная собственность несовместимы. Как только мы вводим в систему возможность неограниченного личного обогащения, сталинизм заканчивается.
Сталин не сдавал террор сподвижникам в аренду по договорной цене, чтобы они выстраивали себе с его помощью частные наследственные бизнес-империи. Именно поэтому сегодняшний российский фейковый сталинизм больше похож на сицилийскую casa nostra с ее дохлой рыбой, чем на машину Большого террора с ее конвейером, превращавшем палачей в жертв на каждом следующем круге насилия. Режиму двадцать лет, а почти все члены кооператива «Озеро» «при делах». Как говорил один литературный герой, с таким счастьем и на свободе! При сталинизме так не бывает.
Кремлю нужен сегодня не столько сам сталинский террор, сколько удобный и управляемый миф о нем. Простой миф-трансформер, который можно при необходимости развернуть в любую сторону. Подоплека «мемориальных войн» не так однозначна, как многим кажется. В частности, атака на правозащитный центр «Мемориал» (власти РФ считают организацию иноагентом), который представляет собой «живой сервер» с записанной в его памяти информацией о реальном, невыдуманном сталинизме, ведется вовсе не только потому, что Кремль в споре внуков палачей и внуков жертв репрессий встал на сторону потомков палачей.
Приход к власти действительных сталинистов-сатанистов, радикальных леваков и долбанутых государственников стал бы смертельной угрозой для нынешнего режима, потому что в первом акте драмы они пустили бы под нож всех своих крестных отцов, а уже только во втором и третьем – всех остальных. Мне даже интересно представить, в каком случае из России рвануло бы большее количество представителей путинской элиты: если бы к власти пришел Навальный или если бы ее захватили Удальцов со Стрелковым? Поэтому, насаждая всеми силами в обществе миф о сталинизме, режим пытается сделать все от него зависящее, чтобы информация о том, что такое сталинизм на самом деле, не просочилась в массы. Они боятся не столько своих оппонентов, сколько своих рьяных последователей.
Масса должна верить, что вот такой и был сталинизм – коммерческий, безыдейный, криминально-вороватый, братский. Но нет, настоящий сталинизм был другим, идейно-кровавым, безжалостным как к чужим, так и к своим, не делегируемым вниз по пищевой цепочке власти фаворитам вождя. Но об этом оболваненным обывателям лучше не задумываться. Они должны верить, что Молотов был как Лавров, Каганович как Ротенберги, а Берия как Патрушев. Поэтому дело, наверное, не только в том, что «Мемориал» осуждал практику сталинизма, а кому-то хочется ее оправдать. Даже если бы он ее оправдывал, его все равно бы уничтожили, потому что сегодня любая память о реальной истории вне зависимости от коннотаций является антироссийской пропагандой, так как подрывает новую кремлевскую мифологию.
Курьезная сложилась ситуация. Русские вожди всегда управляли массой, обозначая идеал общественного строя, ради достижения которого надо идти на жертвы. Но обычно этот идеал был где-то впереди, будь то коммунизм или либеральная демократия. А при нынешнем режиме идеал оказался сзади… Путин предлагает построить ту страну, которая уже была. Но вот беда – идеал во всех отношениях не идеален. Вот и приходится активно чистить память, а то места на диске может не хватить, чтобы оставить там запись о себе.
